Услышав последние слова, Дитер наконец понял, в какое положение они попали и почему полковник тянет время. Он боится рисковать, ждет помощи капитана. «Остались считаные минуты, и капитан нас потерял. Наркоманы близко не подойдут, разобьют из автоматов ноги… Если они не прострелят мне руки, я задушу первого, кто подойдет». Дитер заметил, как полковник подтянул ноги под сиденье, значит, готовится к броску, перехватил взгляд русского, который указывал на Мустафу. Полковник приказывает напасть на старшего, а охрану берет на себя. Как же он до них доберется?
— Мустафа, умирать никто не хочет, — сказал полковник. — Мы только люди. Может, ты возьмешь деньги?
— Лимон с мелочью, что в ящике на даче? — усмехнулся Мустафа. — Я их заберу по ходу, плюс «Волга», неплохо получается.
— Мы заплатим валютой, это совсем другие деньги.
— Я заберу и валюту.
— Не получится, у Дитера кредитная карточка, по которой только он сам может получить валюту.
— Я употребляю лишь месяц, мозги пока при мне. — Мустафа взял шприц. — Ты мент, я тебе никогда не поверю, ты умрешь, как я сказал. Но, подыхая, расскажешь мне правду, которую я выложу Тимоше.
— Я тебе и так наговорю, что пожелаешь, — быстро сказал Гуров. Он боялся, что очередь ударит внезапно.
— Боишься?
— Боюсь!
— Я сразу понял, что ты умный. — Мустафа поднял шприц, взглянул на остаток наркотика, довольно кивнул, воткнул иглу в бедро и на секунду прикрыл глаза.
Гуров не верил в успех, однако авторучку под ноги автоматчиков швырнул, тут же опрокинул стол, упал за него. Одновременно с полковником Дитер метнулся в ноги Мустафе, который даже не успел схватить пистолет, был смят. Немец с такой силой шарахнул Мустафу головой о цементный пол, что череп треснул, и Дитер почувствовал, что держит труп. Ударили автоматные очереди, пули прошили стол, зацокали по стенам, но Гурова не задели.
— Укройся за тело! — крикнул полковник. — Они не посмеют стрелять! — Быстро отпрыгнул в сторону, успел подумать, что вся эта техника — абсолютное дерьмо. И как бы подтверждая мысли сыщика, пули вспороли цемент в том месте, где только что находился полковник.
Пистолет Мустафы валялся в каком-то метре от Гурова, чтобы его схватить, надо высунуться, а свинец чертил пол, как внезапно хлынувший дождь первыми каплями бьет по сухому асфальту. Да у них сейчас кончатся патроны, а запасных рожков наверняка нет, успел подумать полковник, как подвал тряхнуло, словно пустую картонную коробку, свет погас, и наступила тишина.
Гуров потряс головой, сглотнул, похлопал себя по ушам, позвал:
— Дитер?
— Я здесь, господин полковник.
При тусклом свете остывающих спиралей электропечи сыщик нашел пистолет Мустафы, поднялся и спросил:
— Твой клиент живой?
— Сожалею, господин полковник.
— Тогда пошли, не поскользнись, у двери должно быть мокро, — сказал Гуров, добрался до двери, споткнулся о труп, отбросил ногой автомат, толкнул железную дверь.
Тусклый свет просачивался сверху, можно было найти ступеньки. Гуров и Дитер выбрались из подвала, но перед дверью на улицу сыщик молодого инспектора остановил, ощупал плечи, похлопал по спине, заглянул в глаза и сказал:
— Теперь ты знаешь, что такое хлебнуть горячего до слез. А на улицу не лезь, нам не хватает поймать пулю на пороге победы.
— Вы полагаете…
— Заткнись, счастливчик! Я ничего не полагаю! Я жить хочу, и только. — Гуров толкнул дверь ногой.
Пули прошили дверную створку, раздалась автоматная очередь.
— Вот пристали, никаких нервов не хватит, — вздохнул Гуров. — Ну, теперь-то котята умоются. — Он оттянул затвор пистолета, убедился, что патрон на месте. — Извини, парень, но тебе придется спуститься, подобрать два автомата, два-три патрона в рожках осталось; аккуратней, там все в крови.
Дитер, брезгливо поморщившись, шагнул было на лестницу, как со двора донесся пистолетный выстрел и знакомый голос:
— Лев Иванович! Дитер! Вы где? Это я, Василий!
Увидев вышедших из подвала полковника и инспектора, опер по-бабьи всплеснул руками, что было особенно несуразно, так как он сжимал пистолет.
— Батюшки! Ну слава богу! Пронесло! Чего у вас там рвануло, аж дом вздрогнул?
— Мустафа какое-то взрывное устройство проверял. Неудачно, — сдержанно ответил Гуров, подошел к трупу в пятнистом комбинезоне, рядом валялся автомат. Недовольно спросил: — Где ты столько времени шлялся?
— Шлялся? — Василий взглянул обиженно, заморгал. — «Волга» свернула, я машину бросил, бегом. Заскакиваю сюда, вижу, машины нет, парень с автоматом прогуливается.
Полковник не слушал, открыл гараж, вывел «Волгу», из ящика для перчаток достал свой «вальтер» и газовую «беретту». Но капитана распирала обида, он хотел объяснить:
— Стрелять в человека не могу. Подойти для проверки документов? Верная смерть. Звонить генералу? Вы, господин полковник, с меня шкуру спустите.
— И ты решил подождать, пока шкуру снимут с нас. — Гуров вытянул подсос, увеличил обороты, прогревал машину. — Интересно, зачем это Мустафа завел людей в подвал? Полагаешь, он решил нас угостить шампанским и поговорить о бренности земной жизни? Значит, стрелять в вооруженного автоматом человека ты не можешь? А ожидать с оружием в руках, пока твоих коллег разрежут на кусочки, выжгут им глаза?
Василий отпрянул, начал заикаться.
— Я не знал ни о подвале, ни о гараже, — бормотал он, завороженно глядя, как полковник дрожащими пальцами выколупывает из пачки сигарету и долго щелкает зажигалкой.
— Ты ничего не видел, не знаешь, если потребуется, рапорт я напишу. — Гурову удалось прикурить, и он несколько раз затянулся.
— А этот? — Василий указал на труп автоматчика. — Ведь это я его. Он начал стрелять по двери, я и выстрелил.
— Значит, самозащита, пока молчи, начнешь объясняться, нас спалишь. — Гуров сжег сигарету, закурил новую. — Капитан, вам приказ понятен?
— Так точно, господин полковник!
— Позвоните генералу, скажите, слышали взрыв, и только. При осмотре обнаружат трупы, следы взрыва, наркотики, стреляные гильзы. — Гуров взглянул на часы. — И прошло-то всего ничего, а кажется… — Он замолчал. — На дачу приезжайте к девятнадцати.
— Так точно, господин полковник! — почему-то шепотом ответил Василий и побежал на улицу.
Когда Дитер, стоявший неподалеку, пошел к машине, его покачивало. Он тяжело опустился на переднее сиденье, прикрыл лицо рукой. Гуров только вывел «Волгу» со двора на улицу, как, завизжав тормозами, им перекрыли дорогу «Волга» и «Жигули». Полковник увидел выскочившую из «Волги» Нину, убрал пистолет и сказал Дитеру:
— Выйди на улицу, машину испачкаешь. — Он подошел к Нине, хотел сказать резкое, но, увидев ее разбитые, уже опухшие губы, парней, набившихся в две машины, лишь пожал плечами.
— Значит, мы все-таки успели, — сказала Нина.
— Нет, вы опоздали, — ответил сыщик.
— А где Мустафа?
— Погиб при невыясненных обстоятельствах, прихватил с собой охрану из трех автоматчиков.
— Круто, полковник. — Нина тронула запекшуюся губу.
— Господин полковник, — поправил Гуров.
— А с ним что? Ранен? — Нина кивнула на Дитера, который стоял, привалившись плечом к стене дома, и блевал.
— Как можно? Целехонек! — возмутился Гуров. — А блюет он исключительно от радости, что вас вновь увидел.
Глава 8
Наемный убийца
Ему везло с момента рождения: родители душевные, почти интеллигентные люди, в семье достаток, мальчика назвали красивым именем Олег, фамилия у него тоже была подходящая — Сергеев. Он был не красив, но лицом приятен, росту не высокого, но сложен отлично, может, и не имел бешеного успеха, но в большинстве случаев женщинам нравился.
Почему Олег Сергеев стал убийцей, мало того, согласился работать по найму, не знал никто. Ученые сумели пробраться только в космос, человеческий мозг, или что там человеком руководит, остался пока неизведанным. Мы привыкли повторять, мол, бытие определяет сознание. С бытом у Олега все было в порядке, отец — кадровый военный, мама зубной врач, в доме ссорились редко, алкоголиков в роду вроде бы не прослеживалось. Учился Олег не отлично, однако хорошо, без срывов, ничем, кроме кори да ангины, не болел, головой не ударялся, школу закончил благополучно, правда, из института после третьего курса ушел, так это, извините, не потрясение, которое способно заставить человека хладнокровно убивать других людей.
Первый, кто понял, что с мальчиком не все в порядке, была мама — Светлана Александровна. Впрочем, когда прозвенел первый звонок, женщина была еще так молода, что отчество ей не полагалось. История произошла банальная, однако страшноватая. Олег готовился к выпускным экзаменам, Светлана готовила на кухне обед и уронила кастрюлю с кипящим бульоном, ошпарила ногу, закричала и от болевого шока потеряла сознание.
